Первоисточник: Vikerkaar 6/2017
Перевел с эстонского П.И.Филимонов

Яан Сибуль (Сиббуль, Сибболь) родился в 1869 году в Вериора в семье амбарщика. После обучения в Ряпинаской приходской школе и Выруском уездном училище он работал книжном магазине в Выру. Творчество будущего литератора помогают понять его тогдашние убеждения: «Рассказ или же поэзия – это как сон, у которого отсутствует реальное обоснование, а вот с научной литературой совсем другая история. Здесь факты пытаются быть построенными на фактах. Точно так же, как для человеческого духа сложно исполнять обязанность добродетели, так же дело обстоит и с фактами, которые окружает грубая и неблестящая реальность, но, на мой вкус, содержание этой серьёзной литературы важнее всего»1. Позже в Америке, когда он зарабатывал на хлеб писательством, ему удалось объединить обе эти сферы – научную литературу и выдуманные поэтические истории – в фантастическую литературу, жанр, который именно тогда завоевал всемирную популярность. Он был первым эстонцем, пошедшим по следам таких корифеев научной фантастики, как Жюль Верн, Герберт Уэллс, Эдгар Аллан По, Марк Твен и др.
В 1893 году молодого трезвенника, вегетарианца и противника никотина приняли в члены Ученого эстонского общества. Мир техники был ему столь же по сердцу, сколь и народная поэзия, народные песни или сказания, а в 1894 году он основал первое в Выру фотоателье. Уже в следующем году он перевёл его в Тарту, где рядом с ателье открыл мастерскую механики, электротехники, гальваники и цинкографии. В 1896 году Яан Сибуль женился на Паулине, дочери мельника Каарела Вийанда. Рассказывают, что молодожён и к мельнице пристроил несколько мастерских, но вскоре мысли его устремились к гораздо более доходному предприятию. А именно, один его знакомый вырусец некоторое время назад эмигрировал в Чили, и он намеревался последовать той же дорогой. Деньги на это он собирался получить от чилийского правительства, для которого он думал в своей тартуской цинкографической мастерской изготовить песо, причём более качественные, чем это удалось сделать одной германской фирме. Поскольку и трёхрублёвки, как ему казалось, было легко подделать, он подумал о том, что и для Российского государства можно было бы изготовлять более качественные купюры. Однако мастер, которого он с этой целью нанял на работу, вскоре пришёл к мысли, что, прежде, чем предлагать эти купюры государству, можно было бы изготовить стопочку трёхрублёвок для собственных нужд. Анонимное письмо, посланное в полицию соседями, привело к аресту причастных.
Отец Яана спас сына, обратив внимание судейских господ на то, что тот, в числе прочего, испытывает интерес и к такой области техники, как лётное дело, вследствие чего нуждается в психиатрическом осмотре. Так Яан, находившийся какое-то время под предварительным следствием в Петербурге, вернулся с диагнозом, что он, с одной стороны, и не здоров, а с другой стороны, и не болен психически, а находится как раз на границе этих двух состояний. Так он освободился от обвинения. В Петербурге же Яан успел многому научиться – в тюрьме была одна из лучших столичных библиотек, которую заключённые, по большей части, самые образованные представители революционной интеллигенции, обильно снабжали ценной литературой.
В 1904 году его можно найти уже в Берлине, где тамошним русским эмигрантам он представляется студентом, которого по политическим причинам отчислили из Юрьевского Университета. К этому времени он успел познакомиться с мировоззрением теософов, стал сторонником взглядов народников и толстовцев, и, под их воздействием взял себе новое имя (а по данным его сына, так и вовсе под воздействием самого Владимира Ильича) – Иван Иванович Народный (в Америке он стал Narodny), и стал издавать журнал социал-демократической направленности «Эду»2.
В отличие от эсеров, первостепенно важным он считал моральное самосовершенствование, а не насильственный государственный переворот. По его мнению, в нём не было необходимости, поскольку эстонский народ «по сути своей есть бедный рабочий народ, у которого нет ни дворянского сословия, ни так называемых «буржуа»». Ещё он полагал, что Маркс не заметил, что «добро и зло в этом мире находятся не в кошельке, но в сердцах человеческих»3. Осенью 1905 года он возвращается в Россию и сотрудничает с первой легальной большевистской газетой «Новая жизнь». Нарвские социал-демократы выбирают его руководителем своей боевой дружины и даже отправляют делегатом на конференцию большевиков в Тампере. В Тампере он с глазу на глаз встречался с Лениным и Сталиным, но, к тому времени, как закончилась конференция, революция уже была подавлена, и, вернувшись в Нарву, он был вынужден сообщить соратникам по партии, что данное ему задание – приобрести на собранные нарвскими рабочими 107 рублей оружие – осталось невыполненным. Чтобы не дать себя арестовать, ему, как и другим революционным деятелям, пришлось уехать из страны.
В феврале 1906 года его нога впервые ступила на почву Соединённых Штатов. Здесь он сообщил, что приехал организовывать турне Максима Горького, в котором популярный писатель должен был начать сбор денег в пользу партии большевиков. Для этого он связался с Марком Твеном, вместе с которым они и организовали для Горького праздничный приём в Нью-Йорке.
В числе прочего, Иван Народный представлялся министром иностранных дел недолго действовавшего в Балтийский губерниях демократического правительства (а позднее даже его президентом). По его словам, царское правительство предлагало за его голову 50 000 рублей. Осенью 1906 года он снова был в Европе и сообщил, что отказался от мысли прибегать к насилию, а намеревается собрать в Европе миллион подписей, чтобы и царь отказался от применения насилия. Что даже на государственном уровне можно провести в жизнь большие изменения мирными методами, как показало произошедшее год назад отделение Норвегии от Швеции.
В 1907 году он основал Русско-Американский Союз Прессы (Russo-American Press Association), который принялся поставлять новости в газеты Америки и Европы. В ситуации, когда революционное движение в России стихало, антигосударственные деятели, бежавшие в Америку, пытались любой ценой поддержать в жизни дух борьбы. Так, например, эсер Григорий Гершуни в последние дни 1906 года провозгласил Россию республикой, а себя её первым президентом. Сбор пожертвований в пользу этого принёс новоиспечённому главе государства более тысячи долларов. Аж 1 марта 1908 года Иван Народный продолжал в том же духе – провозгласил себя высшим исполнительным комиссаром Российской Республиканской Администрации и сообщил, что уполномочен объявить о создании Соединённых Штатов России. Это должно было произойти 30 октября 1910 года, и в новой России должна была действовать та же конституция, что и в Соединённых Штатах Америки. Одним из двенадцати штатов в состав нового государства должна была войти и Эстония. Сегодняшние российские националисты обвиняют Народного в идее федеративного разложения России4. Народный утверждал, что ему дали разрешение от имени Соединённых Штатов России взять у американского правительства в долг пять миллионов долларов, и на эти деньги выпустить 25-долларовые облигации, каждая из которых в 1915 году будет выкуплена за сто долларов.
За несколько лет он так хорошо выучил английский, что, помимо того, что он делал сенсационные заявления, он справлялся и с написанием статей и с выдачей на-гора произведений художественной литературы. В 1909 году Народный стал первым эстонцем – писателем-фантастом. У него вышел сборник рассказов “Echoes of Myself: Romantic Studies of the Human Soul”(«Своё собственное эхо: Романтические исследования человеческой души»). Один из опубликованных в этом сборнике рассказов вышел в 1911 году в эстонском переводе, и его можно считать первым эстоноязычным произведением искусства, связанным исключительно с авиацией5. В 1912 году Народный пишет пьесу “Fortune Favors Fools” («Дуракам везёт»). Народный, который до тех пор публиковал в американских газетах преимущественно статьи о своей богатой приключениями жизни, начинает сотрудничать с единственным в стране журналом, пропагандирующим серьёзную музыку, журналом “Musical America”, и вскоре становится известным как критик и специалист по искусству. Его ближайшим другом из американских писателей стал не кто иной, как Марк Твен6.
Но он поглядывал и на мировую войну, и на события в России. Составители книги “The Defenders of Democracy” доверили ему задачу представить солдатам США их союзников, с которыми они вместе сражались против немцев. Анатоль Франс написал рассказ, который должен был помочь понять французскую душу, Джон Голсуорси, Габриэле Д’Аннунцио и другие европейские писатели придумали рассказики для описания своих соплеменников, представление же загадочной русской души выпало на долю Народного7.
Для художественных произведений, вышедших из-под его пера характерна рельефная типизация персонажей, доброжелательный юмор и неожиданная развязка. От того, чтобы подшутить над простодушным читателем, он не мог удержаться ещё в начале своей журналистской карьеры, когда в «Петербургском вестнике» он объявил, что приехал из Америки с тем, чтобы найти здесь невест для ожидающих за океаном женихов. Девушкам, набежавшим в редакцию газеты, пришлось, к сожалению, убедиться, что они оставили без внимания тот факт, что объявление было датировано 1 апреля.
Ещё до освобождения Эстонии от германских оккупационных войск Народный стал знакомить американскую общественность с географией, природными ресурсами, экономикой, культурой, историей Эстонии и говорить о её стремлении к независимости. Например, 1 декабря 1918 года в журнале “The New York Herald Magazine”, под псевдонимом «Эстонский дипломат» появилась его очень компактная и обзорная статья. В комментариях, адресованных посольству Эстонии в Лондоне, он советует правительству Эстонии поддерживать общие внимание и интерес американской прессы, а не обращать внимание на подробности и неточности. «Людям нужно разъяснить, что существуют такие вещи, как Эстонская Республика и эстонский народ, о которых здесь никто ничего не знает», – говорит он8. И в самом деле, и в более ранних своих интервью и автобиографических статьях он, во имя установления демократического порядка в России, не обращал внимания на «подробности и неточности», если было нужно оставить впечатление, что революционный дух не сломлен, и борьба продолжается.
Описывая особенности эстонской культуры, он не забывает отметить, что во главе здешнего пантеона стоит бог музыки, играющий на каннеле. В одной из своих позднейших статей, говоря о любви эстонцев к музыке, в качестве примера он приводит полицейского, регулирующего движение с песней. При описании Эстонии он также не забывает подчёркивать её богатство полезными ископаемыми, очевидно, предполагая, что бедному государству ни один банк не даст кредита.
А Эстония нуждалась как в деньгах, так и в материальной помощи. Большую часть помощи оружием во время Освободительной войны получали из Англии, но этого было мало. К декабрю 1919 года мороз сковал Эмайыги и южную часть Чудского озера, полуголодные солдаты всё ещё были в летней форме. Из отправленных ими домой писем, которые вскрывались цензорами, следует, что солдаты готовы были взбунтоваться, свергнуть правительство и двинуться в сторону дома. Но затем случилось чудо – на фронт, кроме нового обмундирования и приличной обуви, также поступили кофе и сгущённое молоко, консервированная солонина и свиной жир, сухари и мармелад.
Весь этот товар шёл с расположенных во Франции американских складов9. После конца войны двухмиллионный экспедиционный корпус США двинулся в обратный путь на родину. Брошенное ими снаряжение очень пригодилось бы Эстонии, но, поскольку правительство США юридически Эстонию ещё не признало, мысли о закупках следовало забыть – до тех пор, пока в посольство Эстонии в Лондоне не зашёл шикарный американский бизнесмен. Это был сделавший себе имя в качестве импресарио Макс Рабинофф. Он предложил простое решение – основать в Ревеле частное предприятие. Частным фирмам продавать не запрещалось. В добавок к Рабиноффу в члены предприятия в Ревеле включили двух эстонцев – Александера Пухка и Рейна Элиасера (позже последнего заменил лейтенант Альфред Синисофф).
С Максом Рабиноффым Иван Народный был знаком, очевидно, ещё с довоенного времени, когда тот организовывал турне по США актёрам из России, а Народный работал критиком в журнале “Musical America”. В 1939 году, ходатайствуя у Эстонской республики о пенсии, Иван Народный утверждал, что он участвовал как в предприятии Рабиноффа, так и в получении помощи через Американский Красный крест, не говоря уже о поисках нужных для Эстонии банковских кредитов.
Уже в сентябре 1918 года он основал в Нью-Йорке Эстонское Общество, чтобы через него повлиять на общественное мнение в пользу стремления Эстонии к независимости. От имени общества он основал журнал “Estonia”, уже той же осенью посылал в лондонское посольство продовольствие, обувь, бензин и прочие товары. 1 апреля 1919 года он организовал в Нью-Йорке большой концерт, в программе которого впервые были эстонские народные песни; солировала его новая супруга, учившаяся в дрезденской консерватории Мария Милер. 3 мая 1919 года, в день, который правительство США провозгласило Днём Балтийских Народов, десятки тысяч слушателей снова могли насладиться выступлением сводного эстонского хора и духового оркестра.
Когда до нью-йоркских эстонцев дошли известия о товарах, приобретённых для Эстонии при посредничестве фирмы «Ревалис» и о десятках тысячах долларов, уплаченных в компенсацию за это (договор был о 2.5 % от стоимости купленных товаров, но в действительности заплатили лишь 2 %), дело кончилось тем, что завистливые соотечественники выгнали Народного из Американского Эстонского Общества и сняли с должности редактора журнала «Эстония». С тех пор Иван Народный перестал заниматься делами местных эстонцев и посвятил себя пропагандированию музыки и изящных искусств. Уже в 1916 году он публикует монографию “The Dance”, в которой описывается историческое развитие танцевального искусства, а также его место в культуре разных народов. Теперь выходит в свет обзор работ одного американского художника “Art of C.C.Rumsey” и фантастическая пьеса “Skygirl”. В 1930 году он опубликовал обзорное произведение и самых известных в то время американских художниках под названием “American Artists”, предисловие к которому написал Николай Рерих.
В 1930е годы Народный стал обращать большое внимание на происходящее в Азии. В связи с этим он сообщал, что якобы в трёхстах милях к югу от столицы Монголии Улан-Батора некий лама (с удивительно знакомо в наше время звучащим именем Дональдо) нашёл большие залежи золота и принялся за строительство величественного храма, куда вскоре въедет пророк, несущий человечеству новую весть.
Точно так же, как во время Первой мировой войны Народный вносил посильный вклад в книгу, которая должна была поближе познакомить солдат Антанты с русскими, так же он и в дни Второй мировой войны участвовал в составлении труда “Our Soviet Ally” («Наш советский союзник», 1942), инициаторами издания которого выступили английские социалисты. Народный написал для этого сборника обзор экономики СССР. Во времена холодной войны его можно было найти в том лагере, который противопоставлял себя общественным деятелям с левыми взглядами. В старости у литератора появились материальные сложности, а в 1953 году он умер в маленьком городке Шэрон, штат Коннектикут.

1. J. Talune. Eesti kirja vara, ta head ja viad. “Virmaline”, номер 6 от 1893 г.
2. L. Narodny. Early Days in New York. В книге: „The Uncommon Vision of Sergei Konenkov 1874-1971. A Russian Sculptor and His Times“. Под ред. M.T. Lampard и др., Нью-Брансвик, 2001. стр. 179
3. “Edu”, 1905, номер 2, стр. 5
4. Например М. Дегтярёв. Пророк в своём Отечестве. Москва, 2015, стр. 187-198.
5. I.Narodny. Ligova õhtusõitja: Jutustus. В книге: „Oma Maa I“. Сост. E. Wirgo, Тарту, 1911, стр. 83-100
6. P.Narodny. Prison to Paradise. Outskirts Press, 2014, стр.37
7. I. Narodny. The Soul of Russia; The American Bride. В книге: „The Defenders of Democracy“. Нью-Йорк, 1917.
8. Государственный Архив Эстонии 1583-1-386, стр. 68
9. H. Raudla. Eesti Vabadussõja tulemust ei otsustanud ainult relvad. В газете Maaleht, 21.01.2016; A.Rei. Mälestusi tormiselt teelt. Стокгольм, 1961, стр. 337. Põhjakotkad 2. сост. A.L.Vercamer, T.Kitvel. Таллинн, 2015, стр. 40-45