Людмила Казарян. Сохранение доброй памяти. Рец на книгу: Надежда Катаева-Валк. Мой круг земной. Тарту, 2022

В книгу тартуской писательницы Надежды Катаевой-Валк вошли стихотворения разных лет, с 1970-х до 2022 года, тщательно и любовно собранные автором, а также их переводы на несколько европейских языков: эстонский, английский, немецкий, итальянский, финский, французский, литовский, сето.
Читателям в Эстонии знакома автобиографическая проза Надежды Катаевой-Валк «Там, где я родилась» – эта книга может послужить своеобразным комментарием к поэтическим текстам, вошедшим в несколько разделов «Круга земного».
Перу Надежды принадлежит и книга «Иван Соколов, тартуский художник» – биография интересного художника начала-середины ХХ века…
Если говорить о лейтмотиве творчества Надежды — то это сохранение доброй памяти: о родных местах и людях, уже ушедших, о тартуском художнике Иване Соколове, о рано умершей сестре Оленьке, о маминых руках… Это делает стихи Надежды и очень интимными — и близкими каждому. «Воспоминаний грустный слоник» соотнесён не столько с любовью-слонёнком Гумилёва, сколько с мраморным слоником на буфете (у него действительно печально опущен хобот). Важное место в текстах Надежды Катаевой-Валк занимают топонимы, названия знакомых лирической героине мест, согретые её памятью о жизни, в этих местах протекавшей. Когда в стихах Надежды появляются реалии (вещи), они также связаны именно с памятью, мамино зеркало словно хранит в себе детство со всем его теплом.

Андрей Тавров, поэт: «Меня всегда интересовала больше внутренняя жизнь стихотворения, чем внешняя, эффектная, прирастаемая, умножаемая, изменяемая в новое время каждые несколько десятков лет. Интересовали подступы к заливу, в котором вода общая с океаном, а рисунок берега свой. Внутренная суть стихотворения – то, что обладает целебными свойствами, поэтической терапией: Болящий дух врачует песнопенье, по выражению Баратынского. Внешняя жизнь, платье – интересна, но подлежит логическим операциям, тогда как внутренняя – это ты, лучший и мечтаемый, и есть. Лучший и вечный, лучший и неразделимый с сердцем мира, из которого идёт, по словам Ницше, музыка жизни. Прочитать такое стихотворение – это встретиться с собой и с Отчизной.”

Мне кажется, к стихам Надежды Катаевой-Валк применимы слова Андрея Таврова. В них нет формальных изысков (хотя под влиянием ряда современных авторов Надежда в последние несколько лет обращается и к верлибру). При этом тексты обращены к человеческим высотам и глубинам. Господствующая в них интонация — доверительная, как у доброго собеседника. Стихотворение Надежды «Баня на хуторе Лужок» высоко оценила кандидат филологических наук Анна Герасимова (более известная как Умка):

Взлетали веники не раз,
В предбаннике ядрёный квас
нас истомился ожидая,
зной пропитал наши тела,
повыгнал пот, рзгладил лица,
на пруд бежать, кваску напившись,
минута сладкая пришла.

……….
Припомним баньку под горой
и пруд в тумане, где гурьбой
купались дети, женщины и звёзды.

Такой переход от бытового к возвышенному, от телесной радости к звёздному небу, которое не над головой, а рядом, вместе с тобой, в хуторском пруду — руку протяни! — для Надежды Катаевой-Валк характерен.
Мотив отражения (уже не в воде, а в зеркале) связан и с памятью об ушедших близких («Зеркало»):

Помню, как мама в него смотрелась,
ленту вплетая в косичку дочери.
Сама перед зеркалом красила губы,
поправляла причёску и пудрила носик,
васильковое платье в горошек носила,
была молодой и волшебно красивой…

Мама лирической героини и сама девочка (былое воплощение героини) через описание чистых цветов их одежды словно сами превращаются в цветы.

Человек оказывается созвучен природе, которая его окружает и говорит с ним на языке почти понятном («Плакучие яблони»):

Но новые ветки росли только вниз,
как на плакучих деревьях,
что неутешные вдовы сажают на кладбищах.

Иллюстрации Лийны Гёртцен, дочери автора, органично вписаны в пространство книги, словно дополнительно окрашивая тексты мягкими ностальгическими тонами.
Переводы текстов Надежды Катаевой-Валк на эстонский и другие языки заслуживают отдельного разговора. Перечислю только имена переводчиков: Мирьям Лепикулт, Ильмар Вананурм и Хелью Ребане (перевод на эстонский язык), Ильмар Вананурм (перевод на язык сето), Юкка Маллинен (перевод на финский), Екатерина Вельмезова (перевод на французский), Томас Чепайтис (перевод на литовский), Мария Миллер Стоун (перевод на английский), Тата Гутмахер и Ингеборг Калишер (перевод на немецкий), Паоло Гальваньи (перевод на итальянский). Удивительно и само число и разнообразие языков, на которых читатель может прочесть некоторые тексты из этого замечательного поэтического сборника.