Наталья Сааль. Вспоминая Людмилу Глушковскую

Если бы я не боялась ее фирменного скептического прищура, то назвала бы Глушковскую своим Учителем с большой буквы. Некоторый пафос этого титула она непременно бы мягко высмеяла, но тем не менее. Если до нее мой жизненный путь в плане профессии двигался «куда-то туда», то после нескольких лет общения с Людмилой Францевной он обрел вид красной стрелки на карте тактических действий: «Строго вперед, никуда не сворачивая».
В клуб юного репортера «Сверстник» я попала в восьмом классе [1984 год – прим ред]. Было ли мне 15 лет? Но никак не старше. И все наше общение там с Людмилой Глушковской и Владимиром Мельниковым из отдела учащейся молодежи никак не напоминало работу – дружеские чаепития с плюшками, много смеха, школьных историй, идей и планов. До сих пор я не очень понимаю, как из этих посиделок регулярно рождалась целая газетная полоса, а потом из них же родились наши амбиции, во многих случаях успешно воплощенные: Евгения Горски, Екатерина Боярина, Александр Смирнов, Юрий Маловерьян, Ольга Иванова, Валерия Якобсон – школьники из-за стола с чаем и баранками поступили и закончили престижные вузы, из перечисленных журналистами стали все, многие работают в профессии до сих пор.
За других не скажу, но у меня никогда не ослабевало ощущение: то, что я делаю, важно. Поэтому Глушковская всегда находила время обсудить тему, уточнить акценты, прочесть текст, наметить направления переделок, а потом совершенно невозмутимо произнести: «Ну что? Хорошо». Именно так, безо всяких восклицательных знаков. Она совершенно точно знала, что ты можешь сделать хорошо – нет повода для восклицаний. Это, пожалуй, была ее самая загадочная особенность: она верила в наши способности как в нечто само собой разумеющееся и совершенно непостижимым образом умела передать эту веру нам, поселить ее тебе, не рассыпаясь в комплиментах и не понукая «Ты можешь!». По-хорошему, эта вера скорее напоминала твердое знание. Откуда бы? Уважительное отношение к старательным неофитам или прозорливость мэтра, способного оценить твои способности по первым робким опытам, часто совершенно беспомощным? Но как бы там ни было, это самое важное, что можно подарить новичку, который делает первые шаги в профессии.
Первый бесценный навык держать удар тоже подарила мне Глушковская. Все так же коротко, невозмутимо, без лишних слов опустив в урну мою статью, про которую я знала, что сделано скверно. Людмила Францевна, совершив убийственный жест, просто взглянула на меня поверх очков: «Поняла?». Я поняла. И до сих пор этим пониманием пользуюсь – без горечи и обиды, с благодарностью. Когда знаешь, что плохо, хотя бы себя не обманывай. Это был очень полезный опыт проживания неудачи, когда наставник точно уверен, что тебе по силам пережить провал, и не теряет все той же уважительной интонации, даже выставляя тебе позорный «неуд».
Потом мы виделись нечасто – каждая была занята своим делом. Но всякий раз, выслушав мой подробный ответ на вопрос, как дела, она отвечала неизменно: «Ну что? Хорошо». Тем самым возвращая меня в юность, в самое начало пути, когда в клубе юного репортера тебя всегда ждет чай с баранками и человек, который откуда-то знает: ты талант и все получится. Теперь для меня мало что изменится: я продолжу жить с огромной благодарностью ко всему, что сделала для меня Людмила Францевна. Собственно, она сделала меня журналистом, больше вуза и даже последующего опыта подарила знание дела, в котором я всю жизнь счастлива. Правда, никто уже не глянет на меня поверх очков и не скажет «Ну что? Хорошо». Но интонацию я буду помнить всю жизнь.

Наталья Сааль, журналист, переводчик, редактор, гид