Print This Post

Матс Траат. Вспоминая Бориса Штейна

Новые oблака
13.03.2017 «Памяти Бориса Штейна» — спецпроект oblaka.ee

Я познакомился с Борисом в 60-е годы прошлого столетия. Когда именно, не помню. В то время, во всяком случае, он был офицером советского военно-морского флота и служил в Таллинне. По его разговору складывалось впечатление, что военная служба не была ему близка, но поскольку он окончил морскую школу в Ленинграде, поэтому должен был отслужить 20 лет, чтобы выйти в отставку. Так он и поступил. Он неоднократно бывал у нас в гостях. И вообще, был очень общительным, дружелюбным и приятным человеком. Помню, что он знал множество полуанекдотичных историй про морских офицеров, которые он мастерски рассказывал.
С литературой Борис столкнулся с ранних лет, поскольку его дядя по отцу Александр Штейн был известным в то время драматургом и киносценаристом; одну из его пьес «Океан» в 1961 году поставили в театре «Ванемуйне», в этом спектакле блестящую роль сыграл покинувший нас Яан Сауль.
Я написал внутреннюю рецензию на дебютный сборник стихов Бориса «Лебедь-остров» для издательства «Ээсти раамат». Книга Штейна вышла и была тепло принята. После этого Борис взялся за перевод моих стихотворений на русский язык. У него не было опыта перевода, но смелый приступ – половина победы. В одних стихотворениях проступала чужая интонация, и я просил Бориса убрать ее. Другие же он сделал длиннее, менее плотными по сравнению с оригиналом, добавляя декоративные детали, и я изо всех сил боролся с его лирической отсебятиной; про некоторые переводы можно было сказать Nachdichtung – стихи в относительно свободном переложении. Но всё это были трудностями взросления; как говорится, первый блин комом. В результате старательной работы в 1972 году в издательстве «Ээсти раамат» вышел мой поэтический сборник «Ориентиры» в переводе Бориса. Впоследствии он успешно перевел нескольких эстонских поэтов.
Виктория (супруга Матса Траата – прим. переводчика) перевела рассказ Бориса, главным персонажем которого была его первая жена Рита, учительница рисования; он был опубликован в журнале Nõukogude Naine («Советская женщина»). Переводил ли кто-нибудь (или я сам?) стихи Бориса на эстонский, не могу вспомнить.
Однажды он засиделcя у нас до ночи, после чего решил еще выгулять собаку, спустив ее с поводка. И песик сбежал, как тот ребенок в «Последней реликвии»; Борис бегал по Мустамяэ и звал: Тубли! Тубли! – такое имя было у собаки (tubli – эст. молодец, умница – прим. переводчика). Но кто не вернулся, так это Тубли.
Вспоминается 50-летний юбилей Бориса зимой 1983 года. Я поздравил его утром. Вечером подумал, что так как он не позвал меня на празднование юбилея, – видимо, там полно родственников и коллег – и мне не следует втискиваться туда незванным гостем.
Велико было мое удивление, когда Борис позвонил мне вечером после после 10 и пригласил отметить его день рождения. Я сказал, что не готов это сделать, у меня нет подарка, и уже довольно поздно, и далеко ехать. Это всё не в счет, приезжай, поговорим! А я в ответ: у тебя там полно народа, найдется с кем поговрить. Нет, Матс, здесь никого нет, ни одного гостя. (!) На столе много добра, но никто не пришел, никто!
Бедный Борис, он наивно полагал, что друзья и знакомые придут сами по себе, без приглашения, на его юбилей! Произошедшее с ним напомнило мне все эти своеобразные истории, которые ему так нравилось рассказывать с теплым юмором.
Времена и условия изменились. Прошла новость, что Борис переехал жить в Москву.
Теперь же пришло грустное известие о том, что Борис ушел от нас в Израиле.
Дорогой друг, пусть тебе будет легкой земля предков!

(Перевел с эст Игорь Котюх)