Print This Post

    Ирина Котова (Москва). Биполярный Моисей. Стихи

    Новые oблака
    1-2/2020 (83-84) 29.12.2020, Таллинн, Эстония

    ПОИСКИ РЕАЛЬНОСТИ

    1.
    ветер скручивает дома реальности
    как стиральная машина белье в режиме сушка
    будто хочет убрать все лишнее
    независимо от силы ветра
    порой сложно различить себя и свой айфон
    кто кому — мебель
    но вот
    ты совмещаешься со щелкой дверцы шкафа мобильного телефона
    скользишь из нее шелком челки на свободу
    но тебя никто не замечает на улице
    реальность — лишь граффити не снесенных гаражей и трансформаторных будок
    стрит-арт переворачивает пространство ярким наружу
    но глаза по-прежнему живут в прямолинейном свете экрана

    если там — любовь

    даже треск тока не создает напряжения в твоих зрачках
    и даже опыт смерти — ничто

    по сравнению с осколками
    виртуальности

    2
    течение жизни — беспредельное рассечение материи
    мозаика запятых запятнанная каплями спермы крови желчи
    полоскание лица в раковине вокзальных туалетов
    многослойное манипулирование машиной времени
    в попытках вернуть первородство собственного мяса
    схожесть пустых сигаретных пачек с любовью
    цветастые гуппи воспоминаний детства в рюмке

    иногда —
    открытая форточка
    полет из нее на су-27

    и
    наконец —
    осознание собственной ирреальности
    из-за спины реаниматолога бьющегося над телом
    в тридцать третьем кадре реальности
    некоординированной системы координат

    где — ты
    что — ты
    кто — он
    где — он
    в чем они/не они —
    бог/пустота/вещественность существ

    может в третий пятый шестой дни творения
    на самом деле
    ничего не случилось

    но разве бабушка не стояла в очереди за серой колбасой-буханкой
    не покупала водку по талонам — слесарю на опохмелку

    или к примеру в ленте фейсбук только что —
    не появилась женщина в каске бронежилете с калашом
    а под фото — две тысячи лайков

    все это —
    реальность?

    я
    кажется
    знаю
    что будет завтра

    3
    вся ванная комната в серых бинтах негативов
    тусклый свет раскрывает очертания домов животных людей звездного неба
    только на фотобумаге — одно молоко
    будто нет ничего и нет тебя
    будто бордюры на улицах лежачие полицейские битые бутылки раздавленные дождевые черви
    не сдвигают металлические части робота внутри тебя
    будто любовь
    не встраивает тебя навсегда
    в материнское плато времени

    и тебе уже кажется: белая бумага — не пустота
    а ветер
    всего лишь пойманный ветер

    но открывается дверь

    и за ней реальность —

    умер

    4
    прошлое — не всегда камень
    настоящее — не всегда кисель
    будущее — не всегда воздух
    иногда они приобретают идентичную структуру

    заходят в гости

    например
    святая троица каждый день ужинает в трактире для дальнобойщиков возле трассы м-4

    на нее никто не показывает пальцем

     

    МУЗЫКАЛЬНАЯ ШКАТУЛКА КИТАЙ-ГОРОДА

    ускользающая натура
    скользит затылком по свежей плитке
    узкие лбы исторической правды
    высовываются между деревяшек

    (хозяев этих деревянных домов сожгли заживо)

    какое чудное московское лето —
    атмосфера пряного пьяного апокалипсиса
    лилипуты танцуют танго роботов на деревянном настиле
    музыкальной шкатулки китай-города
    напевают в такт танго —
    нас ни-ктоне лю-бит
    нас ни-ктоне лю-бит

    слышишь — они танцуют танго
    стучат каблуками роботов
    слышишь — нас никто не любит
    раз-два-триии… тридцать

    литые чугунные кованые ступени
    их ледяная лягушачья шкурка
    отдаются органным пением шагов
    гулкими штрафными по штанге памяти
    чертыхаются черным цветом холодной войны

    как жаль что за лайки посты перепOсты
    тебя скоро посадят на двести лет
    уведут с этих улиц
    засунут в наручниках под сургуч слепоглухонемых судей

    под звуки танго
    побитое грибком небо
    крошится кусками старой московской штукатурки
    падает
    попадает в твои кеды

    делает первые шаги
    над пропастью

     

    ОТПЕЧАТКИ/ОПЕЧАТКИ ЛИЦ

    как родовая травма
    никогда не уходит ощущение:
    гимнастические ленты костра
    на фоне черных чернил неба —
    в последний раз
    потому сижу возле костра пока все разойдутся
    пока затихнет щемящий шорох шепота
    потом начинаю поочередно обходить палатки
    в поисках своего места

    для того чтобы успеть выскочить при сходе лавины
    все люди спят головами к выходу
    я ощупываю лица как будто пытаюсь запомнить их навсегда
    навсегда — для своей собственной конечности
    для своего собственного самообмана вечностью

    в паузах/пазлах между лицами
    мое место
    всегда проскакивает в песок

    в паузах/пазлах
    некоторые просыпаются ворчат возмущаются — зачем тревожишь
    нарушаешь сценарий сна колючей химией своих рецепторов

    дайте попрощаться — отвечаю я

    отстань рано прощаться — обрывают меня

    но тут же небо светлеет
    трава от росы сыреет теряет серость
    на мгновение жадно хватает цвет
    и засыхает

    всегда не вовремя
    пахнет землёй

    слишком просто
    пахнет землей
    для отпечатков/опечаток лиц
    на моих ладонях

     

    ТЕПЛАЯ ШЕЯ МАРИИ АНТУАНЕТТЫ

    вчера бриллиантовая подвеска
    что помнит тёплую шею марии антуаннеты
    продана с аукциона
    за тридцать шесть миллионов евро — говорит лола

    наступает момент когда ты вроде бы есть
    но на самом деле тебя уже нет — продолжает она
    идёшь по центральной улице провинциального города
    и на встречу лишь незнакомые лица
    тогда люди находят себе занятия —
    размножение разгадывание кроссвордов пчеловодство дача йога

    но у меня
    все кончилось

    не покупать же как римлянка пот гладиатора
    и вдыхать его будто это любовь

    жизнь становится бородавчато-целлюлитной раздевалкой
    в эту дверь под мелодию интернационала
    я не вхож — ну и слава богу
    и долой либеральные всхлипы по общему счастью
    включишь телик — и вот тебе новая мировая
    или круче — круши гей-парады
    и ненависть ненависть ненависть

    только личное счастье имеет смысл
    и страдание личное

    я — как кожа на шее марии антуанетты —
    топора-топора-топора…

    мне так жалко лолу
    что блуждаю взглядом по копиям картин на стенах
    по чаю сенча
    по компьютерам хипстеров за соседним столиком

    сам палач жена палача дочь палача живут отдельно
    от всех людей — говорю я лоле

    официант приносит счет

    на тридцать шесть миллионов евро

    в чеке написано —
    за тепло шеи

     

    БОДИ-АРТ

    жизнь человека зависит от рисунка на его теле
    боди-арт делает тупые углы локтей — острыми
    краску всегда можно смыть
    и это важно

    тело окрашенное в нейтральный серый
    живет так
    будто у него всего одна сумка

    тело раскрашенное под воина
    растягивается циферблатом
    беременным свинцом/порохом/прахом

    если на моем теле проступают рисунки
    веселых бабочек щитовидок/кама-сутры/цветов
    становится
    невы-
    но-симо
    эмансипированная экзистенциальность
    вы-
    но-сит мозг
    бросает тело в ванну
    вода бурлит черным
    проступают царапины ссадины синяки
    собственные руки замуровывают лицо в гипс —
    никого/ничего/никак
    не видеть

    невыносимо жить так будто ничего не взорвалось

    как будто не существует
    татуировок

     

    ИСПОВЕДАЛЬНЯ

    1
    орган подключен к аппарату искусственной вентиляции легких
    издает утробные звуки
    будто человек не состоит из пустоты

    будто все зависит от высоты звука
    никак — от высоты потолка

    исповедальни

    2
    исповедальня напоминает вагину
    шторки то открываются то закрываются
    в щель показывается нос священника

    спрашивает —
    почему все твои камни
    из папье-маше

     

    БИПОЛЯРНЫЙ МОИСЕЙ

    часто вспоминаю —
    в риме он показывает моисея с рогами
    потом обсуждаем — зачем рога
    зачем эта чуждая чудовищная биполярность

    потом его ухо
    встречается мне на похоронах исаянца
    хотя ни его ни меня
    на похоронах не было
    хотя это — невозможно
    даже при условии
    четвертования биполярностью

    эго его биполярности
    никогда не спрашивает —
    как ты/ как живешь/ как умираешь
    не стелется эхом слова любовь
    до горизонта

    ее не хватает на чьи-либо похороны

    кроме собственных —

    честных/частных/ежечасных